Михаил Пухов - Черный шар [журнальная публикация]

— Вы о своих опытах? Но вы бросали Шар по своей воле.

— Субъективная оценка, — сказал Замойский, — Возможно, Шару тоже кажется, что он сознательно прыгает мне в руки. Но это две стороны одного процесса: взаимодействия человека и Шара.

— И ночью было взаимодействие?

— Да. Мир един; человек — часть этого мира. На планете, куда вы полетите теперь, вы оставите один Шар, ибо в обратном времени только один Шар попал оттуда на борт вашего корабля. Вот он, уже лежит в лунке. По пути он разделился на два. Это значит, что в нашем времени Шары соединились. Они должны были соединиться. Понимаете?

— Нет, — сказал Васин. — Они соединялись не сами. Это я перенес один Шар к другому. Почему? Я не хотел этого.

— А почему вы посадили корабль в единственное на планете скопление — потомков привезенного вами Шара. Вы не можете сесть в другое место. Точно так Шары должны были слиться. И заставили вас помочь. Вероятно, это единственный выход. Шары должны слиться — значит, вы должны им помочь.

— То есть существует какая-то связь? Но каков ее механизм?

— Не думайте, что я знаю действительно все, — усмехнулся Замойский. — Учение, о котором я говорил, утверждает, что любой порции материи свойственно и прямое и обратное развитие. Например, инерция трактуется как память о будущем — предмет «помнит», где он только что находился в обратном времени. Человек не исключение: он — как бы два существа, вложенные одно в другое. «Прямой» человек олицетворен в памяти; «обратный» — в инстинктах и интуиции, которые также являются видами памяти в будущем. Шар, живущий в обратном времени, воздействует на ваши инстинкты, также принадлежавшие обратному времени, и вы делаете так, чтобы в прямом времени Шары объединились. Память, защищая психику, хранит искаженное восприятие, подобное сновидению. Кстати, есть ученые, считающие, что во сне смешиваются в равной пропорции прошлый и будущий опыт. Вот, пожалуй, и все.

— Всего-навсего! — сказал Васин.

— Да. Когда вы долго размышляете над этим, многое кажется очевидным. Свойства Шаров, кажущиеся таинственными, не должны нас смущать. Для Шаров человек, вероятно, тоже средоточие суеверий. Ваша работа с их точки зрения выглядит так. На планете, населенной Шарами, появляется загадочный предмет — земной разведчик. Один из Шаров проникает на борт корабля и улетает. Разведчик доставляет его на пустую планету со съедобной атмосферой, где недавно обитали люди. Шар начинает поглощать воздух и размножаться. Разведчик улетает, но возвращается, когда Шаров уже много. Один из них вновь пробирается на корабль, цикл повторяется. Нам кажется, что мы заселяем космос.

— А в действительности они?

— Что бывает раньше: день или ночь? — усмехнулся Замойский. — Это две стороны одного явления. Их разрывать нельзя.

— Что же тогда свобода? Фикция?

— Наполовину. Вы свободны, пока не вмешались Шары. Они тоже свободны — пока не мешаете вы. Причем, я думаю, есть не только они. Вероятно, мы каждый день встречаемся с не столь экзотическими существами, живущими в обратном времени. Мне иногда кажется, что все неживые предметы чем-то подобны Черным Шарам. Мы что-то делаем с ними; но вдруг на встречном потоке это они что-то делают с нами? Я убежден, что жизнь — это симбиоз. Диалектика. Противоборство двух равных начал.

— Ладно, — сказал Васин. — Над этим надо подумать.

Он смотрел на пульт управления. Черный Шар слабо мерцал. Васин подмигнул ему и тронул стартер.

Замойский остался на Элионе. Васин вновь шел в свободный поиск. Все было как раньше, но кое-что изменилось.

Васин смотрел на Черный Шар. Все будет правильно. Он везет Шар в его прошлое, а прошлое Шара связано с планетой Шаров. С планетой, необходимой людям.

— Странная штука судьба.

Знание — сила, 1978, № 8, С. 61 — 64.

OCR В. Кузьмин

1998 — Aug. 2001

Проект «Старая фантастика»

http://sf.nm.ru